ღვთისმშობელი და იესო,ძველი სპარსული მინიატურა, აი იესო, მარიამის შვილი, ჭეშმარიტების სიტყვა, რომელშიც ეჭვობენ //ყურანი 19, 34//.
ჩვენ როგორც წესი ვიცით რომ ყურანი უარყოფს ქრისტეს ღვთაებრივ ბუნებას და თვლის მას მხოლოდ წარმოგზავნილ წინასწარმეტყველად,მაგრამ ამით შემოფარგვლით ჩვენ დიდ შეცდომას დავუშვებთ.
ყურანი საყვედურობს ქრისტიანებს და არა ქრისტეს.
პირიქით, ქრისტესადმი თუ მარიამისადმი მიძღვნილი ყოველი სტროფი ყურანში აღსავსეა უდიდესი მოწიწებით.
მუჰამედ კარგად არჩევდა იმას რაც მისი წარმოდგენით იყო ქრისტეს რელიგია იმისგან რაზეც კამათობდნენ იმ დროს მრავალრიცხოვანი ქრისტიანული სექტები.
იესოზე //ყურანში იისაი// ყურანში ლაპარაკია 15 სურაში და 93 აიატში. ეს 93 აიატია მაჰმადიანური ქრისტოლოგიის საფუძველი რომელიც ვითარდება ყურანის კომენტარებში,ხადისებში , ღვთისმეტყველი მუტაკალიმების და სუფიების შრომებში.,ლიტერატურაში და პოეზიაში.
თითქოს რა არის 93 აიატი როდესაც მოსეს ეძღვნება 502 და აბრაამს 245 აიატი. მაგრამ ყურანში იესო გარემოცულია სასწაულებრივი და ტრაღიკული ატმოსფეროთი და ეს მას ანიჭებს სრულებით გამორჩეულ და განსაკუთრებულ ადგილს.
ვიდრე ვილაპარაკებდეთ იმაზე თუ როგორ წარმოუდგენია ყურანს იესო ვილაპარაკოთ იმაზე თუ როგორ ვერ წარმოუდგენია ის.
ქრისტე არაა ღმერთი,უფრო ზუსტად ღმერთი არაა ქრისტე, "არ სწამთ იმათ რომ ღმერთი არის მესია,მარიამის შვილი"//ყურანი 5,17//.
ის არაა ღმერთი ღმერთის გარეთ,გარეშე, ისევე როგორც მისი დედა....მუჰამედი არ იღებს ქრისტეს და მისი დედის გაღმერთებას.
იესო არ გარდაიცვალა და არ იყო ჯვარცმული იმიტომ რომ თავისი უმაღლესი მოწყალებით ღმერთმა იხსნა ის ჯალათთა ხელიდან. ყურანისთვის აბსოლუტურად უცხოა გამოსყიდვის თემა. ამიტომ ის უარყოფს იესოს ჯვარცმას,სიკვდილს და ესე იგი აღდგომასაც,მაგრამ ის რომ ის არ მომკვდარა და აყვანილი იქნა ცაში მოწმობს იმაზე რომ მას მინიჭებული აქვს განსაკუთრებული ადგილი ადამიანთა შორის.
ყურანს არ სურს იესოს დამცირება ის ამხელს მაჰმადიანთა აზრით ქრისტიანების მიერ დაშვებულ შეცდომებს.
იესო ყურანში არის მონა უფლისა //აბდ ალაჰ//. უკვე აკვანში ის ამბობს თავის თავზე:"მე ვარ მონა უფლისა,მან მომცა წერილი და დამადგინა წინასწარმეტყველად"//ყურანი 19,30//. "მესია ვერ ჩათვლიდა დამამცირებლად უფლის მონობას,ისევე როგორც ანგელოზები"//ყურანი 4,172//.
ქრისტე ყურანში ყველაზე ხშირად მოხსენებულია როგორც იესო მარიამის ძე. ამით ხაზი ესმება თუნდაც არაჩვეულებრივად ჩასახული იესოს ადამიანურ ბუნებას. ამავე დროს ყურანი ერთადერთ ქალს,მარიამს იხსენებს სახელით,რაც მოწმობს დიდ მოწიწებაზე მის მიმართ.
იესო არის წინასწარმეტყველი//ნაბი// და მაცნე//რასულ//,"მხოლოდ მაცნე როგორებიც იყვნენ ადრე და აღარ არიან ეხლა"// ყურანი 5,75//, მაგრამ მაინც განსაკუთრებული,არაჩვეულებრივი ბუნებით, არაჩვეულებრივი პრივილეგიებით,არაჩვეულებრივი ღირსებით დაჯილდოებული მაცნე.
ქრისტიანებთან დავის კონტექსტშიც კი ნათქვამია:
" წერილის ხალხო,არ მიხვიდეთ უკიდურესობამდე თქვენს რელიგიაში და არ თქვათ ღმერთზე არაფერი ჭეშმარიტების გარდა: მხოლოდ ის რომ მესია იესო ძე მარიამისი არის მაცნე უფლისა და სიტყვა მისი"//ყურანი 4,171//.
სიტყვა ღვთისა,სული ღვთისა,მესია,ცხებული,ტაბარის კომენტარის თანახმად: "ის ვინც განწმენდილია ყოველგვარი ცოდვისგან". ადამის მსგავსად ის შექმნილია ღვთაებრივი ბრძანებით "იყავი!" და არა უბრალოდ გაჩენილი სხვა ადამიანების მსგავსად. ის არაა უბრალოდ შერჩეული ღმერთის მიერ სხვა წინასწარმეტყველების მსგავსად.
ჭეშმარიტად,იესო ღვთის წინაშე ჰგავს ადამს, ღმერთმა შექმნა ის მტვრისგან და უთხრა "იყავი!"და ის იყო//ყურანი 3,59//.
იესუს ზებუნებრივ ბუნებას ადასტურებს და სხვა წინასწარმეტყბელებისგან მას პრინციპულად განასხვავებს სამი ფაქტი: იესო გააჩინა ქალწულმა, დაბადებისას მას და მარიამს სხვა ადამიანებისგან განსხვავებით არ შეხებია სატანა// ეს დებულება არაა ყურანში მაგრამ არის უკვე ალ ბუხარის მიერ შედგენილ ჰადისების კრებულში// და ის რომ ის ცოცხლადაა აყვანილი ცაში//ყურანი 4 ,157-158//.
იესო განდიდებულია როგორც ამ ისე მომავალ ცხოვრებაში,ის ღმერთის ერთ-ერთი ახლობელია. ა, წოდებით ყურანში იხსენებენ მთავარანგელოზებს.
ღმერთმა იესო განამტკიცა სულიწმინდით და მისცა მას ცხადი მითითებები. მხოლოდ იესოს ძალუძს შექმნა და მიცვალებულებულთა გაცოცხლება,მკვდრეთით აღდგენა//რა თქმა უნდა ღმერთის ნებართვით და განკარგულებით//.
მნიშვნელოვანია რომ ყურანში ზმნები შექმნა და მკვდრეთით აღდგენა იხმარება მხოლოდ ღმერთის და იესოს მიმართ და იესო ღმერთისავით ქმნის სულით,ის შთაბერავს სიცოცხლეს.
ყურანის ქრისტოლოგიის კულმინაციური მომემტია ქრისტეს ესქატოლოგიური მისია. სწორედ ესქატოლოგიურ პერსპექტივაში ვლინდება ყველაზე უკეთესად ყურანის იესოს მოწოდების განსაკუთრებული ხასიათი....
იბნ არაბი მექას გამოცხადებებში წერდა რომ იესო არის სამყაროს სიწმინდის ბეჭედი ისევე როგორც როგორც მუჰამედი არის წინასწარმეტყველთა ბეჭედი. მხოლოდ იესოს აქვს რწმენის სისრულე ყველა დროს და მეორედ მოსვლისას ის იქნება ჩვენი მსაჯული მუჰამედის კანონით. იგივე ტენდენცია არისა ჰადისებში//მუჰამედის ზეპირ გამონათქვამებში,მაგალითად ალ-ბუხარისთან:
"მაცნემ//მუჰამედმა// თქვა: "ვფიცავ მას ვის ხელშიცაა ჩემი სიცოცხლე. ძალიანმძალიან მალე მოვა თქვენთან მარიამის ძე. მოვა როგორც სამართლიანი მსაჯული. ის დაამსხვრევს ჯვრებს,დახოცავს ღორებს ,გააუქმებს სხვაგვარად მორწმუნეთა დაბეგვრას და ისე გაზრდის სიმდიდრეს რომ ის აღარავის მოუნდება. და ქედის მოხრა უმჯობესი გახდება მიწიერ სამყაროზე და ყველაფერზე რაც მასშია"...
“МИР
БИБЛИИ”, 1997, № 4.
А.В.
ЖУРАВСКИЙ
Вот - Иисус, сын Марии,
слово истины,
о котором они сомневаются.
Что
мы знаем о кораническом Иисусе Христе? Как правило, лишь то, что Коран отрицает
божественную природу Христа, признавая Его только в качестве
пророка-посланника. Однако, ограничившись таким утверждением, мы бы очень
сильно погрешили против истины. Отметим для начала такой факт. В Коране
найдется немало упреков, обращенных к христианам, но ни одного - ко Христу. Наоборот, каждый
айат (коранический стих), посвященный Ему или Его Матери, исполнен
исключительного почитания. Мухаммад, несомненно, твердо различал между тем, что
было, по его представлениям, религией Иисуса и тем, о чем спорили
многочисленные в ту эпоху христианские секты.
Об
Иисусе (кораническое имя - ‘IЇsaЇ) в Коране
говорится в 15 сурах, в 93 айатах. Собственно эти 93 айата и образуют основание
мусульманской христологии, которая в дальнейшем детализируется и получает
развитие в комментариях к Корану и хадисах (рассказах о речениях и деяниях
Мухаммада), в трудах мутакаллимов (богословов) и суфиев, в литературе и поэзии.
Казалось бы, всего 93 айата, тогда как, например, Моисею посвящено 502, Аврааму
- 245. Однако, по словам современного мусульманского автора Али Мерада, та
чудесная и в то же время трагическая атмосфера, которой окружен в Коране
Христос, не позволяет мусульманину отнестись к Нему с тем же спокойствием веры,
с каким он относится к другим доисламским пророкам, открывая перед ним некую
область непознаваемого, тайны.[2]
Прежде,
чем говорить о том, каким представляет Иисуса Коран, следует уяснить, каким он
Его со всей очевидностью не принимает:
Христос
не есть Бог, точнее, Бог не есть Христос: “Не веруют те, которые говорят, что
Бог - это Мессия, сын Марии” (Коран 5:17).
Он
не есть божество вне Бога, равно как и его Матерь: “Вот, сказал Бог: “Иисус,
сын Марии! Разве говорил ты людям: "Примите меня и мою мать двумя богами?
Он сказал: “Хвала Тебе! Как мне говорить такое, что мне не по праву?” (Коран
5:116).
Христос
не есть второе лицо божественной триады, понятой, по всей видимости, как Бог,
Иисус и Мария (см. цитированный абзацем выше айат). В то же время нет
достаточных оснований утверждать, что Мухаммад так понимал христианскую Троицу.
Мухаммад, скорее, просто возражает против обожествления Иисуса и Марии.[3]
Иисус
не умер и не был распят, поскольку исключительным актом Своего милосердия Бог
избавил Его от палачей и вознес к Себе (Коран 3:55; 4:157-158). Корану
абсолютно чужда проблематика искупления, поэтому вполне закономерно отрицание
распятия, смерти, а, следовательно, и воскресения. В то же время сам факт, что
Иисус не умер и взят на небо, призван свидетельствовать о Его совершенно особом
статусе среди людей.
Такова
апофатическая часть коранической христологии, цель которой отнюдь не умалить достоинство Иисуса, а
обвинить христиан в ложном Его понимании.
Иисус
в Коране раб Божий (‘abd allaЇh).
Еще младенем в колыбели, Он впервые свидетельствует о Себе: “Я - раб Божий, Он
дал мне Писание и поставил меня пророком” (Коран 19: 30). “Не может статься,
чтобы Мессия считал унизительным для себя быть рабом Богу, как и приближенные к
Нему ангелы” (Коран 4:172).
Чаще
всего в Коране Христос именуется Иисус,
сын Марии (16 раз - Иисус, сын Марии, 17 - Сын Марии), тогда как в
Евангелиях это выражение встречается только один раз. И сама частотность
употребления этого эпитета, и то, что не принято было у арабов давать имена по
материнской линии, - свидетельсьвуют, по всей видимости, о стремлении лишний
раз указать на человеческую природу Иисуса, хотя и зачатого чудесным образом. В
то же время из всех женщин в Коране Мария - единственная, кто названа по имени,
что говорит о глубоком Ее почитании.
Иисус - пророк (nabiЇ) и посланник (rasuЇl), “только
посланник, как и те посланники, которые были прежде него и которых уже нет
теперь” (Коран 5:75).И все же - посланник
избранный, наделенный экстраординарной природой, особыми привилегиями (ikhtisaЇs), исключительным достоинством. Даже в контексте возражения
христианам, которые «излишествуют в своей религии», удостоверяется:
Люди Писания! Не доходите до крайности в вашей
религии и не говорите о Боге ничего, кроме истины: только, что Мессия
Иисус, сын Марии, посланник Бога и слово Его, ниспосланное Марии, и дух от
Него... (Коран 4:171).
Слово Бога, дух Божий, Мессия (masiЇh· - помазанник; согласно комментарию Табари, «тот, кто омыт, очищен от
вского греха».[4] Подобно Адаму, Он сотворен Божественным повелением “Будь!”, а не
просто рожден, как все другие люди, и не просто избран Богом, как все другие
пророки:
Поистинне, Иисус перед Богом подобен Адаму, Он создал
его из праха, потом сказал ему “Будь!” - и он стал (Коран 3:59).
Собственно три факта удостоверяют Его
сверхъестественную природу и принципиально отличают от других пророков. То, что
Он был рожден от Девы (Коран 19:20-21); то, что Его, как и Его Матерь -
единственных из всего адамова рода - при рождении не коснулся сатана (этого
положения нет в Коране, но оно зафиксировано уже в своде хадисов ал-Бухари); и
то, что Он был взят Богом живым на небо (Коран 4:157-158). Иисус прославлен (wadjuЇh) в сей жизни и в будущей, Он из числа приближенных Богу [min al-mukarrabuЇn - эпитет, который прилагается в Коране к
архангелам (Коран 3: 45)]. Бог дал Ему ясные знамения (bayyanaЇt)
и укрепил Духом Святым (Коран 2:87,253). Он - единственный, наделенный прерогативами творить и воскрешать из мертвых
[естественно только с соизволения Бога (bi-idhni-llah)],
но примечателен сам факт, что «божественные», т.е. применимые только к Богу,
глаголы khalak·a (творить) и
‘аh·yaЇ (воскрешать) распространяются в Коране и на Иисуса. Причем, Иисус
творит, подобно Богу, Своим дыханием - yanfukhu (вдыхает [жизнь]).
Некоторые
исследователи полагают, что в представлениях Мухаммада о Христе сочетались
противоречивые идеи, воспринятые им от христиан разных сект, которые, спасаясь
от гонений, уходили из Византии в Аравию. При желании можно усмотреть, что
Мухаммад, подобно эбионитам, признает Христа великим пророком в ряду других
пророков; или что он вместе с докетами видит в Нем особое небесное существо, не
подлежащее даже закону смерти; или, подобно Арию, не признает единосущия,
собезначальности и равночестности Христа Богу, считая Иисуса, как и весь мир,
творением Бога, хотя и творением избранным.
Другие
исследователи высказывают прямо противоположную точку зрения, согласно которой
в Коране осуждается не христианство в целом, а многочисленные ереси и
неспособность самих христиан понять учение Иисуса.
Подобные
аналогии и суждения вряд ли плодотворны. Поскольку мы имеем дело с
самодостаточным религиозно-законодательным текстом, открывающим уже иные
культурные горизонты. Коранический Иисус - это уже не Иисус докетов, эбионитов
или ариан, а Иисус новой религии, нового духовного универсума. Кульминационный
момент коранической христологии - это эсхатологическая миссия Иисуса. Именно в
эсхатологической перспективе более всего проясняется исключительный характер
призвания коранического Иисуса. Это призвание удостоверяется в Коране тремя Его
именами: Мессия - al-masiЇh· - (11 раз), свидетель - al-shahiЇd (1 раз), знамение (‘alam)
Часа [Воскресения] (1 раз). О Иисусе однажды говорится в Коране как о “знамении
для людей” (Коран 19:21), а также дважды о Нем и Марии говорится как о знамении
для миров: “В сохранившую девство свое вдохнули Мы от духа Нашего, и поставили
ее и сына ее знамением для миров” (Коран 21:91) и просто знамении: “Сына Марии
и матерь его Мы поставили знамением...” (Коран 23:50).
В
первой суре Корана - ал-фатиха,
которую каждый мусульманин читает, по меньшей мере, пять раз в день, Бог назван
тремя именами: Милостивый, Милосердый, Царь Судного дня. Царь Судного дня - maЇliku yawmi d-diЇn - в этом качестве по преимуществу предстает Бог в самых ранних сурах
Корана. Это весьма существенный момент: Мухаммад начинает свою проповедь не с
обличений многобожников и утверждения единобожия, как это в большинстве случаев
принято считать, а с возвещения Судного дня, который непременно наступит, с
возвещения воскресения из мертвых и Божьего суда над всем адамовым родом и каждым
человеком в отдельности, с утверждения, что помимо этого мира, ближайшего
(al-dunyaЇ) существует мир иной, последний (al-aЇchira):
Получил
прибыль тот, кто очистился,
и
помянул имя Господа своего и помолился.
Да
вы предпочитаете жизнь ближайшую,
а
последняя лучше и длительнее (Коран 87:14-17).
Как
заметил в свое время один из крупнейших авторитетов в коранистике Т. Нельдеке,
эти самые ранние эсхатологические айаты “отличает страстное, напряженное
беспокойство”:
Когда
потрясется земля, потрясаясь в себе;
Когда
извергнет земля бремена свои,
и
человек скажет: что это с нею?
в
тот день она расскажет сбывшееся с ней;
потому
что Господь твой откроет это ей.
В
тот день люди рассеянными толпами пойдут,
чтобы
увидеть дела свои.
Тогда
и тот, кто сделал добра весом на одну пылинку, увидит его;
и
тот, кто сделал зла весом на одну пылинку, увидит его" (Коран 99:1-7).
Именно
это “эсхатологическое беспокойство”, в гораздо большей степени не давало покоя
соплеменникам Мухаммада и настраивало их против него, нежели проповедь единого
Бога, . Представления о загробной жизни арабов-язычников были крайне не развиты
и аморфны (по всей видимости, считалось, что человек со смертью просто впадает
в своего рода летаргический сон). Естественно, столь страстные, тем более от
суры к суре детализирующиеся, рассказы о страшном суде, о том, что будет
предшествовать и последовать ему, должны были сильно раздражать эсхатологически
идифферентных мекканцев.
Итак,
Судный день, который часто в Коране называется Часом (al-saЇ‘a)
непременно придет (Коран 15:85), но когда наступит этот день, знает только Бог.
Эта тема также неоднократно повторяется в Коране:
“Они
спрашивают тебя о Часе: к какому сроку он приурочен?
Скажи:
"Знание о нем - у моего Господа, в свое время явит его только Он.
Тяжек
он на небесах и на земле. И придет он к вам внезапно” (Коран 7:187).
Уже
во второй мекканский период в проповедях Мухаммада намечается сближение
эсхатологической и христологической тем.
Есть
в Коране один довольно загадочный айат, который в связи четырьмя другими,
породил богатейшую комментаторскую традицию, оказавшую, в свою очередь,
существенное влияние на развитие эсхатологических представлений мусульман. Это
61-й айат 43-й суры. Я позволю себе процитировать довольно пространный отрывок
из Корана, в контексте которого этот айат будет более понятен:
“Когда
приводится в пример сын Марии, твой народ [речь идет о курайшитах]
отворачивается от него.
Они
говорят: "Кто лучше - боги наши или он?" Они ссылаются тебе на Него
только ради того, чтобы спорить. Они - народ, любящий поспорить.
Он -
только слуга, которому Мы даровали милость и поставили в пример сынам Израиля.
Если
бы Мы пожелали, Мы сделали бы из вас ангелов и они бы заменили вас на земле.
Истинно
он - знамение часа, не сомневайтесь в этом и следуйте за Мной. Это - прямой
путь.
Да
не отвратит вас от него сатана: он вам ясный
враг.
Когда
пришел Иисус с ясными знамениями, он
сказал: “Я пришел к вам с мудростью, чтобы объяснить
вам то, в чем вы разногласите между собой. Бойтесь Бога и повинуйтесь мне!
Истинно
Бог есть Господь мой и Господь ваш. Поклоняйтесь Ему! Это прямой путь!” (Коран
43:57-64).[5]
Из
контекста с очевидностью следует, что под "Он (innahu) - знамение
Часа" подразумевается Иисус. Практически все авторитетные мусульманские
комментарии сходятся в этом. Час -
однозначно синоним Судного дня. Что же касается знамения, то здесь возможны три варианта чтения:
в официальной османовской редакции Корана - ‘ilmun (знание):
Истинно он - знание часа;
в другом, также признанном официальным, “каноническим”, чтении - ‘alamun (знак, признак, знамение): Истинно он -
знамение часа;
наконец, в неканонической, в неофициальной редакции Убайй б. Ка’ба,
которая, видимо предшествовала османовской, - dhikrun (напоминание): Истинно он - напоминание о
часе.[6]
Как
правило, мусульманские комментаторы разбирали этот айат в связке с двумя
другими:
“[Мы
их (иудеев) наказали] за их
неверие, за то, что они возвели на Марию великую клевету,
за
то, что сказали: “Мы убили Мессию Иисуса, сына Марии, посланника Божьего”. Но
они не убивали его и не распинали его. Это только привиделось им.
...они
не убили его - это верно, но Бог вознес его к Себе. Бог силен, мудр” (Коран
4:156-158).
И
второй айат:
“Бог
сказал: "Иисус! Я призову тебя и вознесу тебя ко Мне, очищу тебя от тех,
которые не уверовали, и поставлю тех, кто последовал за тобой, выше тех, кто не
веровал, до дня воскресения... (Коран 3:55).
В
этом контексте айат “Истинно он - знамение [или знание] Часа” прочитывался как
свидетельство о втором пришествии Иисуса, о Его возвращении перед концом света.
Подобная трактовка подтверждается многочисленными авторитетными хадисами.
Например, хадис Муслима:
“Посланник
Божий сказал: "Что будет с вами, когда Сын Марии явится к вам и будет
вашим имамом? Что станете вы делать, когда Сын Марии явится и поведет вас?”[7] Хасан
ал-Басри ссылался на хадис, согласно которому Мухаммад сказал иудеям: “Иисус не
умер и он вернется к вам в день воскресения”.[8]
В то
же время в Коране, в суре Марйам Иисус
еще в колыбели говорит о Себе: “И мир мне в день, когда я родился, и в день,
когда я умру, и в день когда я буду воскрешен к жизни [вечной]” (Коран 19:33).
О том, как согласуются эти два, казалось бы, взаимоисключающие утверждения,
чуть позже.
Что
же касается двух признанных официальными чтений - знание/знамение,
комментаторы, как правило, рассматривали оба варианта. Первый вариант, на
первый взгляд, противоречит принципиальному утверждению, что о часе знает
только Бог. Но здесь ясность вносит хадис Ибн Маджи:
“Во
время Ночного восхождения Посланник Божий встретил Авраама, Моисея и Иисуса.
Они стали беседовать о Часе [Воскресения]. Сначала спросили Авраама, но он ничего не знал о нем. Затем
спросили Моисея, но и он ничего не смог сказать. Наконец, спросили Иисуса, сына
Марии и он ответил: “Мне дано знание лишь того, что будет предшествовать ему.
Сам же срок ему только Бог установит”.[9] Т.е. речь в данном случае идет не о знании самого срока, а о
достоверном знании факта эсхатологического суда.
Второй
вариант чтения - знамение - в большей мере проясняет роль Иисуса, которую Он
призван сыграть, согласно мусульманской традиции, в эсхатологической драме. В
чем же состоит эта роль? Из самого коранического текста следует только, что
пришествие Иисуса будет одним из основных признаков приближающегося Судного
дня. Однако комментаторская традиция обращается еще к одному, крайне темному,
айату:
“Среди
держателей Писания [т.е. иудеев и христиан] нет никого, кто бы не уверовал в
него до его смерти, а в день
воскресения он будет свидетелем против них” (Коран 4:159).
Взятый
сам по себе этот айат может быть прочитан по-разному (например, местоимение
hu/hi можно читать и как своей, а не его). Но дело в том, что комментаторская
традиция рассматривает этот айат преимущественно в эсхатологическом контексте.
Как всякое творение Божие Иисус подлежит смерти, но эта смерть наступит только
во второе Его пришествие. В день же воскресения Он выступит
свидетелем-обвинителем (в такой же роли выступит и Мухаммад против нечестивых
своей общины [Коран 4:41; 16:89]) против иудеев, потому что они отвергли в
качестве пророка как Его Самого, так и Мухаммада, и против христиан, потому что
они обожествили Его и также не признали в Мухаммаде посланника Божьего. Поэтому
второе пришествие Иисуса ознаменует собой возврат к изначальной единой вере
единой общины верующих, поскольку в начале времен, согласно Корану (2:213),
“люди были одной общиной”.
При
таком эсхатологическом прочтении рассмотренных айатов выстраивается вполне
четкая схема. В первое Свое пришествие Иисус не был распят и не умер, но Бог
взял Его, как избранное творение, к Себе живым.
Иисус - знамение/знание эсхатологического часа. В день Воскресения Он
будет свидетельствовать против находящихся под гневом Божьим иудеев и против
заблудших христиан (именно так, как правило, в комментаторской традиции
трактуется 7-й айат ал-фатихи: “...не
тех, которые находятся под гневом, и не заблудших”) и приведет их к истинной
вере. Затем перед наступлением Судного дня Он умрет (получает свое объяснение
айат из суры Марьям: “...и в день,
когда я умру”). В этом контексте эсхатологическое звучание приобретает и
следующий айат:
И он [Иисус] будет говорить людям в колыбели и
в полноте возраста, и будет из праведных (Коран 3:46).
Колыбель
- это первое пришествие, полнота возраста - второе, когда Иисус должен будет в
полной мере исполнить предназначенную Ему миссию.
Вот,
собственно, схема скупо выдержанной, но с многочисленными многоточиями,
эсхатологической христологии в Коране, которая в дальнейшем - в мусульманском
предании, богословии и особенно в мистической литературе -насыщается новыми и
новыми подробностями, вариациями, порой весьма экзотическими деталями.
Например, в Медине рядом с могилой пророка, между могилами Абу Бакра и Умара есть
вакантное место, где, согласно мусульманскому преданию, будет похоронен Иисус
после того, как Он выполнит Свою миссию во второе Свое пришествие. Например,
согласно хадису Хинди:
“О
посланник Божий, сказала ‘А’иша, - я вижу, что переживу тебя. Позволь мне быть
похороненной рядом с тобой”. Он ответил: “Как я могу распорядиться местом, где
будет только моя могила и будут могилы Абу Бакра и ‘Умара, и будет могила
Иисуса, сына Марии”.[10]
В
задачу данной статьи не входит анализ эсхатологической роли Иисуса в мусульманской
традиции и богословской литературе. Но все же я хотел бы коротко остановиться
на ряде важных моментов. Прежде всего следует отметить, что уже в хадисах
эсхатологическая миссия Иисуса значительно расширяется по сравнению с Кораном.
Он предстает как победитель даджжала
(аl-dadjjaЇl - аналог антихриста), восстановитель истинной веры в единого Бога и
единой первоначальной общины верующих, утверждающий на земле на 40 лет царство
мира и справедливости. Продолжение уже частично цитированного хадиса Ибн Маджи
гласит:
“...И
напомнив о приходе ложного мессии, он [Иисус] добавил: “Я сойду с небес[11] и я
его убью. Люди будут возвращаться к себе, когда народы Гога и Магога ринутся со
всех сторон и устремятся им навстречу, жадно поглощая воду и все опустошая на
своем пути. Люди возопят к Богу - и я призову Его. Бог уничтожит этих чудовищ и
земля наполнится смрадом от их гниения. И люди вновь возопят к Богу - и я
призову Его. Бог ниспошлет дожди с небес, которые унесут их трупы и смоют их в
море. Потом горы будут опрокинуты и земля станет гладкой, как небесный свод.
Мне открыли, что когда все это случится, Час для людей неотвратимо приблизится,
подобно женщине на сносях, родители которой не знают, когда она разрешится”.[12]
В
суфийской литературе прослеживается тенденция в той или иной степени дополнить
миссию Иисуса ролью судьи. Например, Ибн Араби в Мекканских откровениях писал, что Иисус есть печать вселенской
святости, подобно тому, как Мухаммад есть печать пророков. Иисус -
единственный, кто обладает полнотой веры во все времена и во второе свое
пришествие Он будет нашим судией по закону Мухаммада.[13]
Впрочем, подобная тенденция просматривается уже в хадисах. Например, у
ал-Бухари:
“Саид
б. ал-Мусайабб слышал от Абу Хурайры, который рассказывал: “Посланник Божий
сказал: “Клянусь Тем, в чьих руках моя жизнь. Скоро, очень скоро сын Марии
сойдет к вам как судия справедливый. Он разобьет кресты,[14]
убьет свиней, отменит налог с иноверцев и настолько умножит богатство, что
никто уже не будет желать его. И это будет так, что один земной поклон станет
предпочтительней земного мира и всего, что есть в нем”.
Абу
Хурайра добавил: “Читайте, если пожелаете этот айат: “Среди Держателей Писания
нет никого, кто бы не уверовал в него до его смерти, а в день воскресения он
будет свидетелем против них (4:159)”.[15]
В
некоторых хадисах, а затем в богословской литературе появляется еще один
эсхатологический персонаж, о котором в Коране ничего не говорится. Это - Махди
(ведомый [Богом]). Первоначально Махди отождествлялся с Иисусом (“Нет Махди, кроме
Иисуса, сына Марии”[16]). Потом Махди стал мыслиться как особое лицо, что, впрочем, вовсе не
отменило и не умалило эсхатологической миссии Иисуса. В этом варианте Махди
приходит вместе с Иисусом и помогает Ему, или до Иисуса, чтобы установить
царство справедливости, потом приходит даджжал,
и тогда уже появляется Иисус, чтобы убить его и возвестить о наступлении Часа.
Существенно,
что первоначально учение о Махди возникло в шиизме и в рамках именно этого
направления в исламе оно и получило широкое распространение (эсхатологический
Махди - это потомок Мухаммада по линии его дочери Фатимы и его двоюродного
брата и зятя 'Али). Примечательно, что “исторический”
Махди (т.е. конкретное историческое лицо, претендующее на роль восстановителя
справедливости в мусульманской общине, а именно - передачи верховной власти
потомкам Али) появляется раньше эсхатологического его образа. По каким причинам
и какими путями приходит этот образ в суннизм - вопрос, видимо, требующий еще
своего решения. Осмелюсь предположить, что ранний суннизм в какой-то мере
сопротивлялся введению в эсхатологию нового действующего лица. Возможно,
этим объясняется выборка хадисов с
утверждением “нет Махди, кроме Иисуса” такими авторитетами, как ал-Бухари, Муслим,
Ибн Маджа. Как бы то ни было, но и после утверждения в суннитской эсхатологии
образа Махди, суннитские авторы
продолжали уделять эсхатологической миссии Иисуса несравненно больше внимания.[17] В
конце концов миссия Иисуса утверждена Кораном, о Махди же в Коране ничего не
говорится. Это давало основания для дальнейшего развития христологической темы:
“Когда
Иисус придет в конце времен, он подтвердит закон Мухаммада и восстановит его,
потому что не будет больше пророка после пророка Божьего, который судит по
закону иному, нежели его. Он - последний закон и его пророк - печать пророков.
Иисус будет справедливым судьей, потому что в то время не будет больше ни
мусульманского султана, ни кади, ни муфти. Бог отнимет у людей Знание. Когда
Иисус сойдет, он будет знать по воле Бога - уже на небесах, до своего сошествия
- все, что ему будет необходимо знать об этом законе, дабы смочь судить по
нему, ради других людей, ради своего служения. Верующие соберутся вокруг него и
провозгласят судьей над ними, потому что не будет никого другого более
пригодного, чем он”.[18]
Существует
два традиционных христианских подхода к проблеме Христа в исламе:
апологетический, преследующий незамысловатую цель обнаружить несостоятельность
мусульманского понимания Христа (инвариантом этого подхода является вольное или
невольное стремление некоторых авторов “рехристианизировать” мусульманского
Христа), и компаративистский, лишь отстранено констатирующий сходства и
различия в христианском и мусульманском видении и переживании Христа. Первый
представляется сегодня несостоятельным, второй - недостаточным. Века полемики,
несомненно, наложили свою печать на отношение мусульман к Христу христиан et
vice versa. Но необходимо понять, что в лучших образцах своего благочестия
ислам не столько полемизирует с христианством по поводу Христа, стремясь, как
это представляется христианам, умалить Его достоинство, сколько ревнует о
Христе, о своем Христе - мусульманском. Как бы не шокировали нас эти взгляды,
необходимо понять, что Иисус для мусульман значительно больше, нежели один из
пророков, посланных Богом к сынам Израиля (как это может показаться при
поверхностном чтении Корана), больше рядового эпизода в истории пророков. Как
второй Адам Он объемлет все человечество, как знамение для миров и людей вместе
со Своею Матерью Он освещает всю историю человечества, включая и историю
мусульманской общины, как знамение Часа Он завершает на земле божественный
замысел спасения.
* Статья
подготовлена при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда.
[1] В
статье Коран цитируется в переводах Г.С. Саблукова и Ю.И. Крачковского, в
которые я внес ряд поправок. Нумерация айатов дается по каирскому изданию.
[2] Сf.
Ali Merad. Le Christ selon le Coran.
- Revue de l'Occident musulman et de la Méditerranée, 1968, N 5, p. 79.
[3]
Подробней см. М.Б. Пиотровский. Коранические сказания. М., 1991, с. 183 - 184.
[4] Cf.
Ali Merad. Art. cit, p. 82.
[5]
Некоторые авторитетные исследователи Корана (например, Р. Блашер) считают, что
63 айат (“Когда пришел Иисус с ясными знамениями...”) должен предшествовать
61-му (“Он - знамение Часа...”). Другие (e.g. cf. H. Michaud. Jésus selon le Coran. P., 1960, p. 85), на мой взгляд, справедливо указывают на то, что он
органично связан с 62-м и смысл его проясняется через игру с однокоренными
словами: сатана ваш ясный (mubiЇnun)
враг, а вы его принимаете, Иисус пришел к вам с ясными (bayyinaЇt) знамениями, чтобы вам стало ясно
(li-‘ubayyina), чему вы противитесь, а вы отвергаете Его.
[6] Cf. G.C.
Anawati. ‘IsaЇ.- Encyclopédie de
l'Islam. Nouvelle éd.
Leiden - Londre. Vol. IV, p. 84.
[7] el-Bokhari. Les Traditions Islamique. Paris,
1906, Vol. II, 60. 49. 2. Аналогичный хадис есть и у
Муслима, составившего второй по авторитетности после ал-Бухари сборник хадисов.
[9] Ibn Madja.
Sunan. Le Caire, 1313, II, 269.
[10] Cf. M. Hayek. Le Christ de l'Islam. P., 1959,
p. 265. В одном из хадисов, который приводит имам
ал-Куртуби, Мухаммад, более того, утверждает, что Иисус будет похоронен в одной
с ним могиле и что из одной же могилы они вместе восстанут (Sha‘raЇniЇ. Mukhtasar tadhkirat al-imaЇm al-K·urtubiЇ. BuЇlaЇk·, 1300, 179).
[11] В
ожидании этого пришествия Иисус пребывает на одном из семи небес. Согласно
общему мнению - на втором небе. Например, Ибн Араби: “Иисус телесно пребывает
на этом небе и он там судья”. ал-Бухари, составитель самого раннего из шести
авторитетных сборников хадисов, не уточняет уровень неба (cf. M. Hayek. Op. cit., p. 244).
[12] Ibn Madja,
Sunan, II, 269.
[14]
Иисус, разбивающий кресты... Крайне демонстративный и весьма частотный в
мусульманской литературе образ. Позорная смерть на кресте Божьего избранника,
особо привилегированного Божьей милостью пророка представлялась кощунственной
мусульманам и расценивалась ими как глубочайшее заблуждение христиан. Идея
мученичества вообще и искупительной жертвы в частности чужда суннитскому исламу
в принципе. Напротив, в шиизме мотив мученичества становится ведущим. Однако
здесь идея величия мученичества за веру, трагического очищения мученичеством
прилагается исключительно к благородной семье Али и его потомков-имамов. Идея
искупительных страданий как особой милости, которую Бог дарует ищущему общения
с Ним, получает определенное развитие лишь в суфизме.
[16] Ibn Madja. Sunan, II, 257.
[17] Все
же следует указать, что тема эсхатологического Махди в суннитской традиции еще
требует некоторых прояснений. Например, почему, едва упоминаемый классическими
авторами, он начинает играть значительно более важную роль в периферийных
исламских традициях (например, хаусанской), а также, как взаимосвязано
возрастание этой роли с махдисткими политическими движениями.
No comments:
Post a Comment